Неточные совпадения
— А вот другой Дон-Кишот просвещенья: завел школы! Ну, что, например, полезнее человеку, как знанье грамоты? А ведь как распорядился? Ведь ко мне приходят мужики из его деревни. «Что это, говорят, батюшка, такое?
сыновья наши совсем от рук отбились,
помогать в работах не хотят, все в писаря хотят, а ведь писарь нужен один». Ведь вот что вышло!
Помоги сыну пригреть у себя больного отца, а не давай ему возможности сбросить его с плеч своих.
Во владельце стала заметнее обнаруживаться скупость, сверкнувшая в жестких волосах его седина, верная подруга ее,
помогла ей еще более развиться; учитель-француз был отпущен, потому что
сыну пришла пора на службу; мадам была прогнана, потому что оказалась не безгрешною в похищении Александры Степановны;
сын, будучи отправлен в губернский город, с тем чтобы узнать в палате, по мнению отца, службу существенную, определился вместо того в полк и написал к отцу уже по своем определении, прося денег на обмундировку; весьма естественно, что он получил на это то, что называется в простонародии шиш.
Сын где-то в губернии служит, не
помогает.
В публичных каретах, [Публичные кареты — казенные кареты почтового ведомства.] в лавках, поймав хоть какого-нибудь слушателя, наводила разговор на своего
сына, на его статью, как он
помогал студенту, был обожжен на пожаре и прочее.
Однажды, в его присутствии, Василий Иванович перевязывал мужику раненую ногу, но руки тряслись у старика, и он не мог справиться с бинтами;
сын ему
помог и с тех пор стал участвовать в его практике, не переставая в то же время подсмеиваться и над средствами, которые сам же советовал, и над отцом, который тотчас же пускал их в ход.
— Судостроитель, мокшаны строю, тихвинки и вообще всякую мелкую посуду речную. Очень прошу прощения: жена поехала к родителям, как раз в Песочное, куда и нам завтра ехать. Она у меня — вторая, только весной женился. С матерью поехала с моей, со свекровью, значит. Один
сын — на войну взят писарем, другой — тут
помогает мне. Зять, учитель бывший, сидел в винопольке — его тоже на войну, ну и дочь с ним, сестрой, в Кресте Красном. Закрыли винопольку. А говорят — от нее казна полтора миллиарда дохода имела?
Кроме старообрядцев, на Амагу жила еще одна семья удэгейцев, состоящая из старика мужа, его жены и трех взрослых
сыновей. К чести старообрядцев нужно сказать, что, придя на Амагу, они не стали притеснять туземцев, а, наоборот,
помогли им и начали учить земледелию и скотоводству; удэгейцы научились говорить по-русски, завели лошадей, рогатый скот и построили баню.
Это «житие» не оканчивается с их смертию. Отец Ивашева, после ссылки
сына, передал свое именье незаконному
сыну, прося его не забывать бедного брата и
помогать ему. У Ивашевых осталось двое детей, двое малюток без имени, двое будущих кантонистов, посельщиков в Сибири — без помощи, без прав, без отца и матери. Брат Ивашева испросил у Николая позволения взять детей к себе; Николай разрешил. Через несколько лет он рискнул другую просьбу, он ходатайствовал о возвращении им имени отца; удалось и это.
С
сыном он жил не в ладах и
помогал ему очень скупо. С своей стороны, и
сын отвечал ему полной холодностью и в особенности точил зубы на Улиту.
Что сталось впоследствии с Бурмакиным, я достоверно сказать не могу. Ходили слухи, что московские друзья
помогли ему определиться учителем в одну из самых дальних губернских гимназий, но куда именно — неизвестно. Конечно, отец Бурмакин имел положительные сведения о местопребывании
сына, но на все вопросы об этом он неизменно отвечал...
Четверо
сыновей находятся в разброде, и не только не
помогают родителям, но очень редко шлют известия о себе.
Помню еще, что
сын владельца музея В. М. Зайцевский, актер и рассказчик, имевший в свое время успех на сцене, кажется, существовал только актерским некрупным заработком, умер в начале этого столетия. Его знали под другой, сценической фамилией, а друзья, которым он в случае нужды
помогал щедрой рукой, звали его просто — Вася Днепров.
Дед с утра уезжал в мастерские
сыновей,
помогая им устраиваться; он возвращался вечером усталый, угнетенный, сердитый.
Христос был распят тем миром, который ждал своего мирского царя, ждал князя этого мира и не имел той любви к Отцу, которая
помогла бы узнать
Сына.
— Господа! Да я потому-то и решил, что несчастный господин Бурдовский должен быть человек простой, беззащитный, человек, легко подчиняющийся мошенникам, стало быть, тем пуще я обязан был
помочь ему, как «
сыну Павлищева», — во-первых, противодействием господину Чебарову, во-вторых, моею преданностью и дружбой, чтоб его руководить, а в-третьих, назначил выдать ему десять тысяч рублей, то есть всё, что, по расчету моему, мог истратить на меня Павлищев деньгами…
Все знали, что старику
помог второй
сын, Макар, который попал в лесообъездчики и стал получать доходы.
Ты уже должен знать, что 14 августа Иван Дмитриевич прибыл в Иркутск с старшим своим
сыном Вячеславом. Дорога ему
помогла, но болезнь еще не уничтожена. Будет там опять пачкаться. Дай бог, чтоб это шло там удачнее, нежели здесь в продолжение нескольких месяцев. Просто страшно было на него смотреть. Не знаю, можно ли ему будет добраться до вас. Мне это необыкновенно, кажется, удалось, но и тут тебя, добрый друг, не поймал. Авось когда-нибудь как-нибудь свидимся.
На двадцать втором году Вильгельм Райнер возвратился домой, погостил у отца и с его рекомендательными письмами поехал в Лондон. Отец рекомендовал
сына Марису, Фрейлиграту и своему русскому знакомому, прося их
помочь молодому человеку пристроиться к хорошему торговому дому и войти в общество.
Молодая, еще очень хорошенькая женщина и очень нежная мать, Констанция Помада с горем видела, что на мужа ни ей, ни
сыну надеяться нечего, сообразила, что слезами здесь ничему не
поможешь, а жалобами еще того менее, и стала изобретать себе профессию.
— Можно! Помнишь, ты меня, бывало, от мужа моего прятала? Ну, теперь я тебя от нужды спрячу… Тебе все должны
помочь, потому — твой
сын за общественное дело пропадает. Хороший парень он у тебя, это все говорят, как одна душа, и все его жалеют. Я скажу — от арестов этих добра начальству не будет, — ты погляди, что на фабрике делается? Нехорошо говорят, милая! Они там, начальники, думают — укусили человека за пятку, далеко не уйдет! Ан выходит так, что десяток ударили — сотни рассердились!
Тем и покончили, и отвезли они меня в другой город, и сдали меня там вместо
сына в рекруты, и дали мне на дорогу монетою двадцать пять рублей, а еще обещались во всю жизнь
помогать.
— В эту же самую минуту-с. Да и что же тут было долго время препровождать? Надо, чтобы они одуматься не могли.
Помочил их по башкам водицей над прорубью, прочел «во имя Отца и
Сына», и крестики, которые от мисанеров остались, понадевал на шеи, и велел им того убитого мисанера, чтобы они за мученика почитали и за него молились, и могилку им показал.
— Молись, — отвечал кротко старик, — велико милосердие божие; много
поможет тебе раскаяние,
сын мой!
— А сноху — накажи, Господи, меня ради; зачти ей все, все обиды мои! И открой глаза
сыну моему, — на нее открой и на Викторушку! Господи,
помоги Викторушке, подай ему милостей твоих…
Мне хочется поблагодарить вас за ласку, за доброе отношение к
сыну, за то, что вы
помогли мне многое понять.
Это в диалектическом отношении был очень ловкий приступ, и Татьяне Власьевне стоило только сказать, что, мол, «Пелагея Миневна, вашему горю и
помочь можно:
сын на возрасте, жените — и заменушку в дом приведете…». Но важеватая старуха, конечно, ничего подобного не высказала, потому что это было неприлично, — с какой стати она сама стала бы навязываться Пазухиным?..
Гурмыжская. Он страдал, страдала и мать; но средств
помочь горю у ней не было. Имение совершенно разорено,
сын должен учиться, чтоб кормить мать; а учиться прошло и время, и охота. Ну, теперь, господа, судите меня, как хотите. Я решилась сделать три добрых дела разом.
Видя, что ничто не
помогало, Глеб решился прибегнуть к ласке и принялся увещевать
сына со всею нежностью, какая только была ему доступна.
Осыпал его затем угрозами, грозил ему побоями — ничто не
помогало: как ни тяжко было
сыну гневить преклонного отца, он стоял, однако ж, на своем.
Пошли в амбар считать. Потом считали вечером дома, причем
помогал сам старик; посвящая
сына в свои коммерческие тайны, он говорил таким тоном, как будто занимался не торговлей, а колдовством. Оказалось, что доход ежегодно увеличивался приблизительно на одну десятую часть и что состояние Лаптевых, считая одни только деньги и ценные бумаги, равнялось шести миллионам рублей.
— «Хорошо,
сын мой! Так и надо: всё надо делать с верой в благостный исход и в бога, который
помогает, молитвами мадонны, добрым делам. Я прошу тебя,
сын, если это случится, если сойдутся люди — приди ко мне на могилу и скажи: отец — сделано! Чтобы я знал!»
Князь начал после того себе гладить грудь, как бы желая тем утишить начавшуюся там боль; но это не
помогало: в сердце к нему, точно огненными когтями, вцепилась мысль, что были минуты, когда Елена и
сын его умирали с голоду, а он и думать о том не хотел; что, наконец, его Елена, его прелестная Елена, принуждена была продать себя этому полуживотному Оглоблину.
Его высочество посетил одну статс-даму, которую застал в страшном горе: у нее был очень болен маленький
сын, которому не могли
помочь тогдашние лучшие доктора столицы.
Я видела русских и не жила уже с французами; но когда прошел весь день и вся ночь в тщетном ожидании, что нам позволят идти далее, когда
сын мой ослабел до того, что перестал даже плакать, когда я напрасно прикладывала его к иссохшей груди моей, то чувство матери подавило все прочие; дитя мое умирало с голода, и я не могла
помочь ему!..
— Он не примет, но мать его примет, — отвечала торжествующая Марья Александровна, — она примет тихонько от него. Ты продала же свои серьги, теткин подарок, и
помогла ей полгода назад; я это знаю. Я знаю, что старуха стирает белье на людей, чтоб кормить своего несчастного
сына.
Артамонов старший приподнялся, опираясь на палку,
сын не
помог ему.
Надо отдать справедливость старикам Григорьевым, что они были чрезвычайно щедры на все развлечения, которые могли, по их мнению,
помогать развитию
сына.
Младший, Степан, пошел по торговой части и
помогал отцу, но настоящей помощи от него не ждали, так как он был слаб здоровьем и глух; его жена Аксинья, красивая, стройная женщина, ходившая в праздники в шляпке и с зонтиком, рано вставала, поздно ложилась и весь день бегала, подобрав свои юбки и гремя ключами, то в амбар, то в погреб, то в лавку, и старик Цыбукин глядел на нее весело, глаза у него загорались, и в это время он жалел, что на ней женат не старший
сын, а младший, глухой, который, очевидно, мало смыслил в женской красоте.
— Ребёночка хочу… Как беременна-то буду, выгонят меня! Нужно мне младенца; если первый помер — другого хочу родить, и уж не позволю отнять его, ограбить душу мою! Милости и помощи прошу я, добрый человек,
помоги силой твоей, вороти мне отнятое у меня… Поверь, Христа ради, — мать я, а не блудница, не греха хочу, а
сына; не забавы — рождения!
Он считал бы такую мысль великим грехом гордости; но мать, приведшая мальчика, неотступно молила его, валялась в ногах, говорила: за что он, исцеляя других, не хочет
помочь ее
сыну? — просила ради Христа.
Соколова. Мать — враг смерти. Вот почему вы хотите
помочь мне спасти
сына…
Александр. Нужно помнить не то, что вы моя мать, а что я — ваш
сын — имею право на вашу помощь. Неужели вам непонятна ваша обязанность
помочь мне встать на ноги? Необходимо по крайней мере двести рублей; от этого зависит ход моей службы, карьера, достойная дворянского имени и чести.
Софья. О! Я хочу спасти вашего
сына… Может быть, это научит меня
помочь моим детям… Но — могу ли я? Сумею ли?
Софья. Идёмте. (
Помогая Якову встать.) Вот я и продала
сына…
— Говорено было, благодетель, ему это, так ведь упрямец! — подхватил вместо
сына чиновничишко, чуть не до земли кланяясь директору, — лучше бы в службу шел да
помогал бы чем-нибудь отцу, а я что? Не имею состояния, — виноват!
И, тихонько плача, она рассказала Егору Тимофеевичу всю скорбную повесть материнских страданий, когда на глазах ее погибал, неизвестно отчего, ее любимый
сын и она ничем не могла
помочь ему; и снова она оправдывалась в чем-то и что-то хотела доказать, но не могла.
Лебедкина. А я тебе на твоего
сына жалуюсь, может
помочь мне, а не хочет.
А Кромсай ему и
помог начать всю эту карьеру; он свел его к Николаю Андрееву Воробью, старинному орловскому маклеру, или «сводчику», а тот его как в хоровод завел и «определил идти по найму за бакалейщикова
сына».
Странник сказал: «Твоему горю легко
помочь; поди объяви
сыновьям, что старшему достанется все богатство, а меньшому ничего; и у них будет поровну».